23 сентября в Берлине прошла конференция «Союза русскоязычных родителей Германии», посвящённая преодолению расовых предубеждений.
На конференции несколько раз заходила речь о роли русского языка в иммигрантском сообществе Германии. Когда слово перешло к Борису Шавлову, координатору проектов в Club Dialog e. V., он отказался от своего заготовленного текста и высказал парадоксальную на первый взгляд мысль, которую мы вынесли в заголовок.
Его неожиданные тезисы произвели большое впечатление на присутствующих, и мы попросили Бориса поговорить с нами на эту тему.
РДД: — Вы недавно выступали на конференции «Союза русскоязычных родителей». У вас была заготовлена речь, которой вы собирались придерживаться, но в последний момент изменили решение и сказали то, что сформулировали во время конференции. Какую мысль вы тогда хотели донести и что стало побудительной причиной вашего спонтанного выступления?
БШ: — Желание высказаться возникло у меня по ходу конференции, поскольку очень часто поднималась тема русского языка.
Прежде чем продолжать дальше, хочу отметить, что эта тема травматична для Украины настолько, что многие её граждане отказываются от использования русского языка, который изначально являлся для них родным. Это нужно иметь в виду и быть деликатными.
Я же говорил об иммигрантской среде в Европе на вполне конкретном примере. Мне показалось необходимым обратить внимание на особую важность русского языка для еврейской иммиграции. Русский — это во многом язык евреев.
До 1991 года в Германии проживало не так много евреев, а потом они начали приезжать сюда — и они приезжали со своим родным русским языком. Для них это материнский язык, то, что идёт от матери.
Еврейские диаспоры, возникшие в Германии, как, впрочем, и в Израиле, и в Соединённых Штатах Америки, и в других странах, использовали русский язык как родной, потому что он и был их родным языком.
И сейчас, поскольку такие вопросы возникают — что есть русский язык, что он представляет, какие позиции он может занимать, — мы должны на них ответить.
Русский язык сейчас является родным языком европейских евреев — это важный фактор, и этот фактор невозможно отбросить. Мы не можем снова сказать евреям, что они должны отказаться от своего родного языка.
Я говорю «снова», потому что у нас есть печальная судьба языка идиш. На нём сильно сказалась катастрофа европейского еврейства в ходе Второй мировой войны, которая вывела идиш из употребления просто в силу дальнейшего отсутствия носителей этого языка.
Там, где он отчасти сохранился, он попал под запрет. Так было и в Советском Союзе, и в Израиле, который хотел сохранить монополию иврита.
В результате так получилось, что еврейская иммиграция сейчас говорит на русском языке. Потому что она исходит в основном из постсоветского пространства, для евреев русский — это родной язык, поэтому они его в иммиграции сохраняют, передают детям.
И по этой причине мы, взаимодействуя с существующей проблемой — проблемой русского языка как языка страны, которая развязала новую войну в Европе, — всё же не должны забывать о том, что есть в Германии большая группа людей, как минимум миллион, для которых этот язык родной, но не связан с нынешней Россией, не связан со страной-агрессором в жестокой войне.
РДД: — Два уточняющих вопроса.
Правильно ли я понимаю вашу мысль: русский язык не принадлежит только Российской Федерации, он принадлежит многим людям, которые живут за её пределами и для которых русский является родным?
И второй: можно ли говорить, что русский — это национальный язык европейского еврейства?
БШ: — Верно. Что касается того, что русский является национальным языком европейского еврейства — это так. Это просто факт. Абсолютное большинство европейских евреев на данный момент владеют русским языком в той или иной форме.
В любом случае это маме-лошн — то есть язык матери. Даже для тех из них, кто родился и вырос в Германии, кто на немецком говорит свободнее, чем на русском.
Статистически пока ещё русский язык безусловно является основным языком европейских евреев.
Что касается принадлежности языка государству, за пределами Российской Федерации большие группы людей говорят на русском языке, для них он родной без всякой привязки к РФ.
Более того, стандарты их русского языка уже несколько отличаются от принятых в России. Классическим примером является русский язык Украины. Я могу об этом говорить, поскольку я родом из Украины и до 2017 года жил в Украине. Так вот, русский язык Украины уже несколько отличается от русского языка России.
Другой пример — иммигранты из постсоветского пространства, которые несколько десятилетий живут в Европе и не взаимодействуют тесно с культурным полем России; их русский язык тоже меняется и начинает отличаться от языка РФ.
Он другой не только лексически — я не это на самом деле имею в виду, — а по содержанию. Здесь другой смысл вкладывается в слово «свобода» или «закон»: звучат эти слова везде одинаково, а содержание у них разное.
РДД: — Вы свою мысль о русском как о национальном языке евреев сформулировали как представитель еврейской общины Германии?
БШ: — Пожалуй, нет. Я не веду активную жизнь в еврейской общине Германии. Будучи в Украине, я работал там в Главном раввинате и мог говорить и писать от имени еврейской общины Украины. В Германии — нет, это моё частное мнение.
РДД: — На форуме вы представляли берлинскую общественную организацию «Клуб Диалог». У вас два рабочих языка — немецкий и русский.
БШ: — Теперь ещё и украинский.
РДД: — Три рабочих языка. Вы упомянули, что после начала войны вокруг использования русского языка возникали проблемы. В работе своей общественной организации вы каким-то образом эти проблемы видели, чувствовали? На вас они сказывались?
БШ: — Нет, в нашей практике их не было. Но повторю то, что сказал в начале: для многих украинцев общение на русском языке является травмирующим. И да, ряд проектов мы ведём на украинском языке. Например, проекты, связанные с джоб-коучингом. Мы предоставляем, в частности, услуги по выводу иммигрантов на рынок труда Германии. После 2022 года в эти проекты вовлекались в основном украинские беженцы от войны. Они не знали немецкого или английского, а использовать русский отказывались, хотя понимали его и часто говорили на нём свободнее, чем на украинском. В этой ситуации мы расширили наши возможности и нашли коучей, которые говорят на украинском языке. Это касается и, например, консультаций по поиску жилья в Берлине.
Что касается русского языка, то его сокращения у нас, в Club Dialog e. V., не произошло: мы как использовали его в качестве языка профессии и личных отношений, так и используем.
Автор интервью: Денис Лупекин